Лёжа рядом со спящим С., после того, по его словам, как "вдула" или "бахнула" (и в красной шапочке), не могу не предаваться ощущением, сонаправленным к одному выводу: бля, как охуенно-то принимать.
Другой человек, внешняя, неизвестная сила, неким усилием мысли превращается в живую ткань, которая является частью твоего мира, и, следовательно, как бы твоя. Нечто, что ты принимаешь как данность, как небо, землю или стены дома, если бы только стены могли как в детском телешоу разговаривать и взаимодействовать с тобой.
Это что-то, что не "ты", но что-то, чьё существование не заставляет быть кем-то, кроме тебя самого. Так, думаю, ребёнок чувствует себя один в квартире или наедине с игрушками. Можешь дурачиться, издавать разные звуки и корчить гримасы, но никто не придёт и не приструнит, не ограничит. Можешь быть сколько угодно странным, непоследовательным
Я подпираю щёку прохладной рукой и, переживая вращение комнаты, пускаю на неё слюни — потому что хочется. Но кроме прикольной живой и интересной для игры руки есть, ну там, всякий уникальный опыт, возможность выражать мысли и двигаться независимо от меня, воображение, идеи, стремления. Охуенно.